История Японии, Воюющие провинции: Смута годов Онин

Эпоху Сэнгоку дзидай – эпоху воюющих провинций – можно определять по-разному. По сути, всю первую половину эпохи Муромати мы видели планомерное скатывание ситуации в стране в хаос феодализма. Если раньше Сегун, как представитель всех воинов страны оттягивал власть на себя, уменьшая роль центральной власти, то теперь роль даже Сегуната становится все меньше, усиливаются военные дома, которые все чаще поднимают свои войска на бакуфу. Период воюющих провинций отождествляют со второй половиной периода муромати, за начало можно взять 1467 – начало смуты годов Онин-Буммэй, а окончание – 1573, когда из Киото был изгнан последний Сегун династии Асикага. Хотя можно завершить эту эпоху и 1590, когда Япония была объединена, княжества – уничтожены, а северные районы – покорены.

Данную эпоху принято сводить только к политическому хаосу – и правда, иерархия власти пострадала в первую очередь, и теперь сегунов назначали и меняли крупные сановники, вассалы в провинциях свергали сюго, и младшие ветви захватывали власть во всем доме. Однако был присущ той эпохе и экономический подъем, расцвет городов, развитие самоуправления в самых разных общественных группах, расширение внешних контактов, расцвет культуры, как в центре, так и на периферии. Вызревала тогда и новая политическая система, при которой сильная власть могла бы уживаться с достаточной автономией на местах.

Смута годов Онин-Буммэй была крупным военным конфликтом, проходившим с 1467 по 1477 годы, в который были вовлечены военные дома по всей стране. Все участники были условно поделены на две армии – восточную и западную. Предпосылками этого конфликта стало нарастание соперничества фракции внутри Бакуфу, отсутствие контроля бакуфу над наследованием статуса главы военного дома, а также тенденция наследования поста сюго военными домами. Вообще, вмешательство ставки в дела наследования военного дома было нормой, но так как ставку тоже формировали военные дома, это было по сути вмешательством одних кланов в дела других кланов, что уже само по себе было прекрасным поводом для конфликта.

Так Хосокава и Ямана вмешались в раздоры в домах Хатакэяма и Сиба, при этом в доме Хосокава был отпрыск дома Ямана, который был отстранен от наследования статуса главы дома, что стало поводом для недовольства. Проблемы были и с наследованием у сегуна. Так, у сегуна Есимаса долго не появлялся сын, вследствие чего он был вынужден сделать наследником своего брата, который в честь этого отказался от монашеской жизни. Однако, после этого неожиданно родился сын, что стало поводом для ссоры знатных вельмож, разделившихся на два лагеря. Так Хосокава поддерживали брата сегуна, а Ямана – сына. Ну да, как будто этим Вилларибо и Валлабаджо до этого не хватало поводов для конфликта. А еще они параллельно сцепились с другими домами за посты сюго провинций. В общем все понимали, что ща буит мясо.

В 1466 году, Хатакэяма Ёсихиро, опиравшийся на Ямана, и проигравший борьбу за пост главы дома своему родичу, Хатакэяма Масанага, опиравшемуся на Хосокава, появился с отрядом воинов в столице. Сегун, от неожиданности, вынудил Хатакэяма Масанага покинуть свой пост, уступив его стороннику дома Ямана. Стычка на месте проблемы не решила, и в 1467 году в столицу начали стекаться военные отряды со всей страны. Сюго располагали свои лагеря в храмах, начались ожесточенные бои, в ходе которых столица была превращена в пепел. Исходя из взаимного расположения ставок сторон около столицы, сторонники Хосокава стали Восточной армией, а сторонники Ямана – западной.

Первоначально успех сопутствовал восточной армии, и они захватили резиденцию сегуна, вместе с сегуном, его сыном и братом, западная армия потерпела ряд поражений, когда Оути Масахиро во главе войска из воинов 4 провинций пришел на помощь им. Тут уже западная армия начала теснить восточную, однако решительного перевеса не смогла получить ни одна из сторон.

В 1468 году брат сегуна – Асикага Есими – покинул расположение восточной армии и перешел в западный лагерь, тем самым дав им фигуру, по сути, равную сегуну. И естественно, сегуном его тут же и сделали. Правда, ничем он реально не правил, поскольку в западном лагере управляли всем те-же военные вожди, что и до этого, однако некоторую легитимность процессу это придавало. А в 1471 году западный лагерь предал вассал дома Сиба, контролировавший целую провинцию, что теперь давало временные преимущества восточному лагерю. Однако, начиная с 1474 года военачальники обеих лагерей начали постепенно прекращать активные действия, и к 1477 году оставшиеся полководцы западной армии покинули столицу.

Эта смута до основания потрясла систему сегуната Асикига, поскольку теперь сегун мало чего контролировал. Ставка практически не собирала подати и не контролировала ситуацию в провинциях, не мог он больше оказывать влияние и на Сюго. Если раньше сюго активно присутствовали в столице, и для отъезда в свою провинцию должны были прашивать дозволения, что способствовало их участию в управлении страной и политической централизации, а самовольный отъезд в провинцию воспринимался как бунт, то теперь все сюго просто разъехались по своим провинциям.

Теперь сегуны попали в полной мере в зависимость от могущественных сановников и вассалов, которые и определяли политику бакуфу. Меж тем, они в полной мере не контролировали даже ближайшие провинции. Меж тем, на фоне упадка власти сегуната в конце 15-16 веках возвышались независимые правители – сэнгоку дайме. Это были правители очень разные, как по полномочиям, так и по размерам владений, и лишь немногие из них происходили от военных наместников сюго – все же они в значительной степени опирались на авторитет сегуната, а участие в междоусобной войне, длительное отсутствие в провинциях и падение авторитета сегуна привели к тому, что многие сюго были просто свергнуты их заместителями или местными воинами.

Впрочем, были и некоторые центростремительные процессы, так с крупными княжествами соседствовали и оказывались в зависимости от них владения мелких князей, а позже крупные владения просто поглощали небольшие. Было по прежнему престижным получать от сегуна должность сюго, или от императора ранг при дворе. Реально это ничего не давало, кроме иллюзии легитимности в глазах соседей и местных жителей. Но это не означало, что система работало. Правители пытались получить статус сюго в своей провинции для укрепления своего положения, и их власть не основывалась на воле сегуна, как не мог он и назначать сюго по своему усмотрению.

Финансовое положение сегуната и дворца было не простым, настолько, что император Гоцутимикадо после своей смерти еще 43 дня жил во дворце, поскольку денег на похороны не было. А его сын только через 20 лет накопил деньги на свою интронизацию. Денег на проведение обрядов и ритуалов не было. Не было их и у сегуна. Однако император по-прежнему сохранял свою сакральную роль, он по-прежнему оставался, пусть формальным, но главой иерархии придворных должностей и рангов, в которую активно вписывались правители на местах. А вот роль сегуна, после утраты ставкой власти над всеми воинами страны, оставалась не ясна, вследствие чего Ода Нобунага упразднил бакуфу за ненадобностью.

Интересным было и образование союзов провинциальных землевладельцев и воинов – икки – там, где положение местных домов было не прочным или их не было. Такие союзы образовывались для сохранения власти над крестьянами, защиты от врагов и решения споров, иногда, впрочем, кто-то из такого союза возвышался над остальными, превращая их в своих вассалов и становясь уже князем.